В деревне Тонеж Лельчицкого района высажено 109 карельских берез: в память о 108 сожженных детях и 109-я — в честь Татьяны Боровской, которые плачут поникшими к земле ветвями. Они посажены на том самом месте, где в ночь на Рождество Христово 1943 года 108 детей были расстреляны и сожжены в православном храме. Если считать со взрослыми, от пуль и пламени погибли 262 тонежца. Дата смерти одна на всех — 6 января 1943 года. 6 января 2022 года возле мемориального комплекса жертвам фашизма в агрогородке Тонеж Лельчицкого района состоялся митинг-реквием, где жители района собрались вместе, чтобы ещё раз вспомнить, почтить память и помолиться об упокоении всех невинно погибших от рук гитлеровских нацистов.
На месте убийства и сожжения людей через 12 лет после скорбной даты был поставлен обелиск, а в 1994 году создан мемориальный комплекс. Об убиенных жители молятся в церкви.
Местные жители рассказывают легенду о начале строительства деревенского храма в 30-е годы прошедшего столетия. Тогда одна из пожилых женщин, имевшая дар предвидения, предсказала, что церковь простоит совсем недолго, что быть в ней большому кровопролитию. Так и случилось. Тонеж постигла та же судьба, что и Хатынь.
Лельчицкий край всегда славился непроходимыми лесами и болотами, в которых очень неуютно почувствовали себя фашистские оккупанты с самого начала войны. А когда партизаны проводили очередную удачную операцию по уничтожению врагов, гитлеровцы срывали лютую злость на мирных жителях. Многие из них, свидетельствуют старожилы, не дожидаясь расплаты, семьями уходили в лес. Строили там курени — временные дома, где по мере сил обустраивали быт. И ждали, когда же наконец Красная Армия окончательно прогонит врага с их земли.
Факты самой страшной для Тонежа ночи стали известны и записаны со слов единственной чудом выжившей свидетельницы — Татьяны Боровской. Она должна была погибнуть вместе со своими четырьмя детьми, но женщине была предначертана иная судьба.
Из воспоминаний
Ближе к вечеру 6 января 1943 года из стороны Глушкович в Тонеж пришёл отряд карателей. Жителей деревни, будто бы с целью обмена паспортов, согнали в церковь. Людей ставили в шеренги и расстреливали. Таким образом убили почти 200 человек. Все дети Татьяны Боровской сразу попали под пули, сама она была ранена. Когда женщина пришла в сознание, вокруг были только тела погибших односельчан. Она попыталась выбраться из здания. Однако двери храма были закрыты снаружи. Она подтягивала к высокому окну внутри здания трупы убитых и по ним, как по ступенькам, карабкалась наверх. Так и смогла выбраться наружу. Потом босиком побежала в лес, к людям, и там поведала страшную историю массовой гибели…
Ну, а тех жителей Тонежа, кто попытался спрятаться и сам сразу не пошёл в церковь на верную смерть, фашисты расстреливали там, где находили: в хлеву, в погребе, за печью… Все деревенские дома, как и храм, наполненный трупами, в конце карательной операции подожгли. И только когда весной 1943 года партизаны вошли в село, все увидели пепелище, посреди которого стоял полностью обгоревший остов храма и крест. Вот тогда жители Тонежа, которым удалось пересидеть кровавую расправу в лесу, смогли похоронить обгоревшие останки своих родных и земляков.
А свидетель Тонежской трагедии Татьяна Андреевна Боровская прожила очень длинную жизнь одиноко — в маленьком домике на окраине деревни. Она умерла в возрасте 95 лет в начале нового столетия.
Кстати, еще одним невольным свидетелем трагедии стала семилетняя Женька Акулич. Девочка спаслась, когда фашисты только начали выгонять тонежцев из домов. Впоследствии женщина говорила, что в тот день ей помогла сама Матерь Божья. Накануне расстрела увидела она сон. Будто бы заходит в свой дом, а там — незнакомая женщина. Девчонка испугалась, а незнакомка ей говорит: «Не бойся, я — Матерь Божья, буду тебе помогать».
Когда каратели начали всех сгонять, маленькая девочка незаметно выбралась во двор, прыгнула в кустарник и помчалась к лесу.
Немцы стреляли по ней из автомата, но до спасительных деревьев она добежала живой. Свист пуль у виска Евгения Никитична слышала до самой смерти. Сельчане помнят, как всю жизнь она останавливалась на том самом месте, где сгорели почти все ее родственники. То ли разговаривала с ними, то ли молилась…
101 житель деревни Тонеж не вернулся с войны.
Про историю Тонежской трагедии теперь знает и каждый посетитель деревенского музея, созданного в местной школе в 1980 году. Отдельный уголок, посвященный этой трагедии, есть и в экспозиции Лельчицкого районного краеведческого музея. Там военные артефакты и картина художника Ивана Белоцкого напоминают об ужасающем эпизоде Великой Отечественной войны. Среди сожженных и восстановленных деревень в Государственном мемориальном комплексе «Хатынь» упоминается и полесская деревенька Тонеж. Сегодня здесь живет чуть более 500 человек, а до войны было больше в три раза.
«К сохранению памяти наши люди относятся очень серьезно, ответственно. Ухаживают за памятными местами все без исключения жители — школьники, работающие, уважаемые бабушки и дедушки. При этом помимо традиционных субботников, генеральных уборок к памятным датам, порядок поддерживается круглый год. Зимой вместе чистим снег, дороги, весной высаживаем цветы, летом обкашиваем территорию, осенью убираем опавшую листву. Каждый вносит свою посильную лепту», — рассказывает председатель Тонежского сельского Совета депутатов Наталья Воробей.
— Пока мы живы, помнить будем, и будут живы и те, чьи жизни в 1943 году были безвинно загублены. Наш долг, наша священная миссия — сохранить память о тех, кто ценой собственной жизни подарил нам право на светлое будущее, — говорят местные жители, называя свою деревню полесской сестрой Хатыни.
Надежда ГУД.
