Издательский дом «Гомельская праўда» издал уникальный альбом-летопись, посвященный 30-летию со дня вывода советских войск из Афганистана

Накануне памятной даты, 30-летия со дня вывода советских войск из Афганистана областная газета «Гомельская праўда» открыла новую рубрику – «Листая «Афганский альбом». В ней публикуются наиболее яркие истории гомельских «афганцев». Открывает рубрику материал о человеке, чья история до сих пор остается одним из белых пятен Афганской войны. Речь идет о командире так называемого Панджшерского полка Петре Сумане.

Суман, можно сказать, не шагал, а, летел по военной карьерной лестнице. Все воинские звания получал исключительно досрочно. Старшим лейтенантом возглавил танковый батальон, а уже будучи подполковником и взяв под командование в 1980-ом 31-й гвардейский танковый полк в Слуцке, за четыре года сделал из него одну из лучших в округе боевых частей. Как настоящий офицер он жил и дышал армией, это были его плоть и кровь. Впереди виделась блестящая карьера. Но судьба распорядилась иначе.

В начале лета 1983-го Суман получил назначение в Афганистан, а именно в Баграм, командиром 285-го танкового полка. В боевых операциях он участвовал с первых дней в качестве заместителя начальника оперативной группы 108-й мотострелковой дивизии. В задачи Сумана входило обеспечение взаимодействия подразделений всех родов войск. Но самое главное – оказание практической помощи командирам на переднем крае, если в ходе боя возникала ситуация не в их пользу. Вот здесь сразу и проявилась тактическая грамотность и неординарность прибывшего из Белоруссии офицера. Суман выстраивал для душманов неожиданные, нестандартные комбинации боя, всегда реагировал на действия противника предельно жестко.

Требовательный к себе, он проявлял невиданный для многих военачальников такт в отношениях с подчиненными. Чего стоила только его тактика обучения: без ора, унижений, а на личном примере: «Делай как я». Поэтому неудивительно, что авторитет командира в полку был непререкаемым. Под командованием Сумана были про-ведены ряд успешных операций в чарикарской «зеленке», в окрестностях крепости «Саяд», Махмудраки, Исталифе и другие. По итогам 1983 года танковый полк Петра Романовича был признан лучшим в 40-й полевой армии. За глаза афганцы прозвали его Черным командором. И это было не из страха, а скорее как дань восточного уважения перед блестящим офицером и порядочным человеком. А душманские по-левые командиры назначили за его голову солидные деньги: 800 тысяч афгани. Для примера, за подбитый советский БМП платили 20 афгани. Вот это уже было от страха, ненависти и бессилия. Где появлялся этот офицер, у моджахедов сразу возникали проблемы.

Военсоветом армии кандидатура подполковника Сумана была одобрена для непосредственного руководства силами по взятию Панджшерского ущелья. Командовал армейской операцией маршал Советского Союза Сергей Соколов. Ранее два раза советские войска тщетно пытались овладеть этой обширной территорией — оплотом душманов, а именно вотчиной полевого командира Ахмад Шаха Масуда. В рамках подготовки к операции Суман был поначалу откомандирован в Термез принимать пополнение к своему полку — три мотострелковых батальона новой комплектации, по 520 человек в каждом. Что за кадры вливались в батальоны – отдельная тема: курсанты военных училищ, отчисленные за неуспеваемость и нарушения воинской дисциплины, спившиеся полковые музыканты, всевозможные «залетчики» из тыловых частей, отловленные на пересылках раненые после госпиталей, офицеры, кото-рые понятия не имели о боевом составе и слаживании в подобных подразделениях. Процветала дедовщина, которой потворствовали командиры. И с этим «воинством» предстояло идти навстречу четырем тысячам отлично вооруженных, обученных и мотивированных бойцов Масуда. Но Суман взялся за работу так, как привык это делать: основательно, целеустремленно, засучив рукава. Учеба шла круглые сутки. И действовал он настолько методически грамотно, что трудно было поверить, что этот офицер вообще-то по специальности танкист, а не мотострелок. В итоге танковый полк Сумана трансформировался в 682-й мотострелковый, его еще назвали Панджшерским.

На общем фоне, отмечает Петр Романович, положительно выделялся 1-й батальон, которым командовал капитан Александр Королев. Там и отношения были получше, и выучка повыше. Сам комбат, и это было отчетливо заметно, во всем старался по-ходить на комполка, даже внешним видом. Батальон по фамилии его командира стали называть «королёвским».
19 апреля началась операция. Полк Сумана постепенно втягивался в долину. Панджшер встретил передовые подразделения пустыми кишлаками и зловещей тиши-ной. Как потом станет известно, Ахмад Шах Масуд был неплохо осведомлен о «секретных» планах советского командования и хорошо подготовился. Даже местное на-селение отвел подальше от мест возможных боевых действий. Когда в первые сутки операции пропали двое военных, и обезглавленное тело одного из них вскоре на-шли у тропы, Суман решил действовать по-иному: по Панджшеру ударила авиация. 360 боевых вылетов сделали свое дело. Мотострелки уверенно пошли вперед, и через неделю долина была взята. Бандформирования Масуда оказались разгромлены.

Полк Сумана получил новую задачу: идти назад, по пути зачищая примыкавшие к Панджшеру ущелья. Одно из них, Хазара, 30 апреля должен был прочесать батальон Королева. В Хазару вошли стандартно: одна из рот, а также минометчики, саперы – внизу, вверху, по господствующим высотам — рота прикрытия. А дальше произошло просто невообразимое. На комбата Королева вышел по радиостанции командир дивизии генерал Виктор Логвинов и отдал приказ: прикрытию спуститься с гор вниз в целях ускорения продвижения. Это был преступный приказ, в нарушение всех боевых наставлений, и Королев, как толковый офицер, понимая это, уперся. Тогда гене-рал обвинил капитана в трусости и пригрозил трибуналом. А для усиления сказанного сообщил, что командир полка Суман отстранен от командования батальоном. Вот это была уже откровенная ложь. Никто комполка ни от чего не отстранял. А далее все-таки спустившиеся с господствующих высот бойцы и их боевые товарищи внизу, выйдя на открытое место в ущелье, попали в хорошо организованную душманскую засаду. Установленные на высотах пулеметы буквально выкашивали личный состав «королёвского» батальона. Смертельное ранение получил и комбат Королев. Неизвестно сколько продолжался бы расстрел, потому что боем назвать творившееся в тот день в Хазаре трудно, не подоспей третий батальон Панджшерского полка под командованием майора В. Пудина. Его бойцы отогнали душманов. Примчавшийся на место трагедии комполка увидел жуткую картину.

Двое суток Суман, комбат Пудин, трое саперов и шесть разведчиков, почерневшие от горя, искали павших и укладывали тела в одном месте, чтобы можно было за-брать вертолетами. 45 погибших – такой оказалась расплата за генеральскую спешку в этом бою.

За преступный во всех смыслах приказ нужно было отвечать. И судя по действиям командования, Суман понял: виновным в генеральских кровавых косяках хотят безоговорочно сделать его. Петра Романовича вызвали в штаб округа для дачи объяснений. Но разговор состоялся только с военным прокурором. Суман подробно изложил, как было дело. И на этом всё. За четыре месяца ожидания приема командующим округа, тот так и не соизволил встретиться с Суманом. Генералы его избегали. И не было никакого военного трибунала, ведь на нем всё выплыло бы наружу и генералам пришлось бы отвечать. Потому как свидетель приказа через голову имелся — начальник связи полка Юрий Васюков, А еще преступный приказ слышал находившийся в то время в полку начальник связи армии генерал Кулагин. И они не испугались сказать правду. Поэтому из штаба полка Сумана изымается вся документация по проведению операции, а самого его направляют на целину… командовать полком «партизан», призванных помогать с уборкой зерновых. То есть вот так Родина оценила боевые заслуги офицера, лучшего командира полка, взявшего Панджшер.

Петр Романович получает назначение в Белорусский военный округ. Там на военной карьере Сумана попытались поставить жирный крест через парткомиссию. Ее со-брали, не нужно угадывать с чьей подсказки, с единственной целью: обвинить офицера и исключить из партии. Но после речи специально прилетевшего на это мероприятие генерал-лейтенанта П. Крянгэ, сослуживца Сумана по Афгану, и, кстати, принимавшего те самые новые батальоны в Термезе с Петром Романовичем, получалось, что подполковника не исключать, а награждать высоким орденом нужно. В полном недоумении члены комиссии разошлись, так и не приняв никакого решения.

Черная метка забвения, которую Черный командор получил после Хазары, делала свое дело. О дальнейшей карьере военного Суману можно было забыть. Его по-прежнему никто не хотел выслушивать, а тем более что-то исправлять. Но и никто ни в чем не обвинял. Лампасная когорта, которая послала на верную смерть с пол-сотни парней только в этой операции Афганской войны, уже покрыла пылью судьбу офицера. Да, Суман получил-таки звание полковника, но это был потолок. Последняя его офицерская должность в армии – военный комиссар Железнодорожного района г. Гомеля. Да и как можно было спокойно служить с таким грузом клеветы. Поэтому был инфаркт, клиническая смерть. А далее Суман, уже как гражданский человек, пять лет возглавлял Гомельский филиал МИТСО.

— Вот уже более 30 лет, — признался полковник запаса Суман, — я задаю себе один и тот же вопрос: за что несу такую кару? Я честный воин, честно и грамотно воевал. Как мог, берег своих солдат и офицеров. Ведь Панджшер был взят без проблем, грамотно, четко, хотя это был сильноукрепленный район, оплот Ахмад Шаха Масуда.

То, что Суман не виновен, знают бывшие полковые сослуживцы Петра Романовича по Афгану. Они разыскали своего бывшего комполка, звонят, общаются, приезжают в гости, понимая, что командира подставили. О трагедии в ущелье Хазара уже сняты несколько фильмов, вышли телепрограммы и газетные статьи. А бывший солдат «королёвского» батальона, черниговец, ныне кандидат исторических наук, профессор Юрий Русанов издал документальную книгу «В пасти Панджшера», один из главных героев которой – Петр Суман. Это свидетельство уважения, и любви подчиненных к своему командиру Панджшерского полка. Но самое главное, в свои 72 Черный командор верит, что истина все же должна восторжествовать. Главное теперь – жить и дожить.